С самого детства я рос богобоязненным ребенком. Никто не обучал меня исламу, но ложась ночью спать, я боялся, что Аллах покарает меня за мои проступки.

Мусульманин – это человек, который верит, что существует Аллах, а все мы – рабы его. Пусть он не совершает намаз, не держит пост, пусть он даже грешит – все это не исключает его из веры.

«Кто-нибудь остался в аду, у которого в сердце была вера хоть в зернышко?», – спросит Аллах. И если ангелы ответят: «Да, есть», то Аллах прикажет ангелам: «Всех их переселить в Рай». Загробная жизнь – она вечная. Грешники будут пребывать в Аду, каждый – положенное ему время. Но даже это не навсегда.

Ислам переводится как «мир». И ислам всегда с миром относился к другим религиям. Даже Пророк, живший в Медине вместе с христианами и иудеями, высоко чтил их культуры. Мне кажется, тогда и зародилась демократия.

Я никогда не думал, что стану имамом. Работал в филармонии, был профессиональным музыкантом. По семейным обстоятельствам стал водителем автобуса. Как-то ночью я приехал в Балхаш, а наутро надо было ехать обратно с пассажирами. Я прошел в свой номер, открыл шифоньер, чтобы повесить одежду, и в глубине увидел зеленую потрепанную книжку. Раскрыл – а там арабская вязь. Повез книгу дяде, в детстве он учился у муллы. Он посмотрел книгу и удивленно спросил меня: «Ты понимаешь, что нашел? Это очень редкий афтияк (Собрание избранных сур – прим. Esquire). В конце этой книги те молитвы, которые муллы в наше время как раз ищут». Он сказал, может, это – тебе знамение. Добавил, что если есть желание, ты хоть читать по-арабски научись у меня, пока я живой. Так я стал каждые выходные ездить к нему и учиться.

Я знаю, что все делал не так. Смотрел не в ту сторону, не так кланялся, но все равно в сердце было стремление говорить с Всевышним.

Кто-то проговорился, что я тайно читаю намаз. Тогда секретарь райкома сказал, что сделают меня муллой, откроют в нашем селе мечеть. Вызвал и сказал, мол, будешь имамом Агадыря. Я отказался. Думал, как же я, водитель, могу быть имамом?! Слишком большая ответственность. Он настаивал на своем, забрал меня с автобазы, повез учиться в Жезказган. Потом меня отправили в Таджикистан, учиться у одного ишана. Только я вернулся, распался Советский Союз. Появилась свобода вероисповедания, религия начала бурно развиваться, тут я и пригодился. Наверное, и вправду знамение…

Безбожных людей не бывает. В глубине души у каждого есть Вера. Он может не признавать, что это Аллах или Бог. Скажет, да, сила некая есть. Даже Ленин перед смертью просил прощения у Бога.

Самая великая способность человека – это умение побороть свои пороки, сила воли. Труднее всего – битва с самим собой.

Когда люди говорят, что не верят в бога, это неправда. Они все равно когда-то осознают другое. Вслух не произнесут, но придут к этому.

Имам – это духовный воспитатель, и прежде всего он должен воспитывать самого себя. Оступится – все заметят. Имам словно верблюд среди овец. Если в отаре одна овца споткнется, никто не заметит. А если упадет верблюд – сразу ажиотаж.

Женщина одной рукой качает колыбель, а другой рукой – мир. Если женщина ведет себя аморально, будет падать все общество.

Общество гниет, когда женщины теряют совесть. Женщина – соблазнитель. Она сильнее мужчины подвержена грехопадению.

Ни один мусульманин свою дочку за старца не отдаст.

Меня беспокоят молодые люди, которые отучившись в арабских странах, привозят с собой их взгляды и внедряют их в наше общество, игнорируя наше многовековое наследие. Внушают всем, что прежде всего, чтобы стать мусульманином, следует облачиться в арабскую национальную одежду.

Самый страшный грех – глушить веру внутри себя, отрицать Всевышнего.

Ислам начинается с уважения к родителям. Грош цена всем твоим намазам, зякетам, хаджу, уразе, джихаду – все это не будет воспринято Аллахом, если ты пошел против воли родителей.

Больше всего меня злят лицемеры.